«Мои родители до революции были безграмотными рабочими… С восьми лет я начала учиться в корейской школе… Техникум окончила в 41-м…» - строчки автобиографии Зои Александровны Цой. Её дочь Светлана Сергеевна Пай показывает несколько старых документов и начинает рассказ о своей семье, который превращается в своеобразную киноленту, иллюстрирующую жизнь нескольких поколений.

 

Математик на извозчике

 

- Мой прадед, - говорит Светлана Сергеевна, - после окончания Казанского университета в конце XIX века приехал во Владивосток, стал преподавателем физики и математики в гимназии. В районе Куперовской Пади, ныне остановки «Дальпресс», построил дом.

Эта информация явно не вяжется со строчками биографии матери моей собеседницы. Но, оказывается, прадед был для этой семьи не родным. Когда-то многодетные корейцы, не способные прокормить большую семью, отдавали одного ребёнка более зажиточным соотечественникам. У прадеда же своих детей не было, вот и взяли маленькую Марию Ким родом из Пусана. Правда, как это нередко бывает, у бездетных супругов вскоре стали рождаться свои дети, а Мария превратилась в бесплатную няньку.

 

Преподаватели гимназии в те далёкие времена получали вполне приличную зарплату, поэтому математик мог не только дом построить, но и ездить на работу на извозчике, что сопоставимо с ежедневной поездкой на такси нынешнего школьного учителя. К тому же он занимался репетиторством, к нему домой часто приходили дети богатых корейцев, не способные решить самые простые математические задачи. Нередко, сидя в углу и покачивая люльку, Мария подсказывала ребятам нужный ответ. Приёмный отец в конце концов не выдержал, предложил жене начать обучение дочери. В ответ услышал: «Нечего девчонке глупостями заниматься». Родных дочерей они всё же выучили, а Марию поспешили выдать замуж в 15 лет.

 

Супругом стал рыбак, старше девочки на 18 лет. После длительной путины он вместе с друзьями нередко все заработанные деньги оставлял в Японии, домой возвращался с пустыми карманами. Марии приходилось работать то на спичечной фабрике в районе Куперовской Пади, то надомницей – вязать чулки, а то и рыбу из сетей доставать. Это занятие было не таким простым, как может показаться на первый взгляд. Иваси – рыбёшка жирная, на жаре очень быстро портилась. Нужно было как можно быстрее «выпутать» её из ячеек сети, наполнить корзины и отнести их на весы. Марии вместе с маленькой дочкой удавалось заработать всего несколько копеек, но на эти деньги можно было купить кое-какие продукты, поэтому домой они возвращались с полными сумками. Хорошо помогали и младшие, хоть и не родные сёстры, которых она вынянчила и которые её очень любили. Родители выдали их замуж за обеспеченных людей: одну – за капитана дальнего плаванья, другую – за фабриканта, третью – за военного. Эти замужние женщины даже вопреки замечаниям своих мужей старались всем поделиться с Марией.

 

Мария отличалась боевым характером, о чём до сих пор помнят её потомки. Рассказывают, что во время оккупации Владивостока японцами она на улице Светланской дала сдачу японке, толкнувшей её. Об этом даже в газете написали – мол, вот какие у нас женщины, никого не боятся. Была она известной чистюлей – деревянный некрашеный пол в бараке чистила ножом до белизны, потому и заняла однажды первое место в смотре лучших домов, которые, оказывается, проводились и в те времена в Корейской слободке.

 

Страшный голод, обрушившийся на Владивосток в середине тридцатых годов, заставил семью перебраться в Находку, где на рыбокомбинате глава семейства стал работать засольным мастером. Рыба, приготовленная в огромных чанах, была очень вкусной. Но настал 38-й год… Корейцев начали массово депортировать в Казахстан. Почему тружеников рыболовецкого колхоза из Находки отправили в Астрахань, никто объяснить не может. Тогда при переезде умерла их маленькая дочка. Многие корейцы погибли во время долгого пути – падали с полок во время резких остановок, скатывались в котлы с кипящей водой, ведь готовить приходилось прямо в теплушках.

 

Окопы рыли голодными

 

- Моя мама (Зоя) совсем маленькой чуть не погибла от тифа, который свирепствовал в Приморье, - рассказывает Светлана Сергеевна. – Тогда бабушка Мария разыскала корейского доктора, сумевшего  за один  сеанс акупунктуры поднять на ноги умирающего ребёнка. Он сказал, что у этой девочки будет трое детей.

 

Зое было 16, она училась на  педрабфаке при корейском пединституте во Владивостоке, а семья жила в Находке. В 38-м после окончания первого курса девушка вынуждена была выехать в Казахстан, куда отправили корейский пединститут. Она почти не говорила по-русски, но каким-то чудом добилась разрешения переехать в Астрахань к семье. Там благодаря помощи директора рыбного техникума Ротанова, выходца из Владивостока, удалось поступить в техникум, окончание которого выпало на 1941 год.

 

Получив диплом бухгалтера, она с такими же юными девчонками и мальчишками разных национальностей рыла окопы на берегу Волги. Их вывозили в чистое поле, давали в руки лопаты. И практически не кормили. Раз в день приезжала машина, из которой выбрасывали буханки хлеба. Они доставались тем, кто повыше и посильнее. Остальные довольствовались речной водой.

Вскоре «врагов народа» всё же отправили в Казахстан, подальше от фронта. В тёплый осенний день, которыми славится Астрахань, Зоя села в поезд в крепдешиновом платье и туфельках на каблучках, а в Акмолинске вышла из вагона в сугробы. Многие тогда погибли, но в их семье уцелели все, даже малыш, которого увезли совершенно больным.

 

Многое пережив, Зоя Александровна стала  старшим бухгалтером на Балхашском вольфрамовом руднике, имевшем стратегическое значение. Сколько бы ни проверяли «врага народа» комиссии из Москвы, всё у неё сходилось до копеечки. А вскоре она и замуж вышла. Причём за бывшего своего соседа по дому во Владивостоке. В детстве они не особо дружили. В молодости Сергей отличался буйным нравом – пил, курил, участвовал в драках. В Казахстане после женитьбы изменился, работал на том же руднике механиком. Его отец был человеком работящим, веселым. Настоящим работягой. Сохранилась  московская газета «Рыбная индустрия» за 1937 г. с его портретом и подписью: «Шкипер- ударник товарищ Пай Осун, давший обязательство выловить на кавасаки 2000 центнеров иваси».

 

 

Тульские пряники

 

После смерти Сталина они прожили в Казахстане ещё три года. Указ, дающий право вернуться в родные места, был опубликован лишь в 1956-м. Многие тогда решили остаться, наладили жизнь, да и возвращаться нужно было за свой счёт – их лишь вывозили бесплатно. Но семья Пай мечтала о Приморье. Вот только во Владивосток попасть уже не смогли – город стал закрытым. Поэтому поселились под Сучаном (Партизанском), потом отец нашёл работу - механиком на Сучанском хлебокомбинате , ведь у него за плечами был Балхашский горно-металлургический техникум. В Сучане появилась на свет и моя нынешняя собеседница Светлана Сергеевна. Всего же у Зои Александровны, как и предсказывал корейский врач, родилось трое детей.

 

Старший сын Вячеслав поступил в ДВВИМУ, вскоре должна была окончить школу и Светлана. К этому времени отец работал главным инженером хлебокомбината. Однажды, вернувшись из командировки в Воронеж, он привёз чертежи оборудования для производства тульских пряников и всего два свеженьких образца. Утром дети, ничего не подозревая, с удовольствием ими полакомились. И получили нагоняй. Светлана Сергеевна до сих пор удивляется, почему он не привёз побольше «образцов». Но вот такие люди тогда были – он ведь для дела их привёз.

 

Дети выросли, потому и решили перебраться во Владивосток, где Сергей Алексеевич Пай стал директором старого хлебозавода, ныне знаменитого «Владхлеба».

 

Мама Светланы мечтала, что дочь поступит в медицинский, отец хотел видеть её в Дальрыбвтузе, а она поступила в ДВГУ на филологический факультет, недавно стала кандидатом исторических наук. С одной стороны, эта семья полностью ассимилировалась в русской среде, они не говорят по-корейски, но при этом в них сохраняется национальная общность. Они живо интересуются историей своей семьи, всем, что связано с исторической родиной. В семье рассказывают, что бабушка жены брата, баба Катя, очень дружила с Валентиной Хетагуровой, обратившейся в 1937 году с призывом к девушкам страны ехать жить и работать на Дальний Восток. Знаменитая, но скромная Валя была соседкой и подругой  бабы Кати. И помнят, что другая бабушка – Соня -  со своим мужем, военным переводчиком при штабе Советских войск в Северной Корее, жила одно время в посёлке под Хабаровском, где в то время служил капитаном Советской армии Ким Ир Сен.

 

Вроде бы, типичная история корейцев, для которых родиной стало Приморье. Но, с другой стороны, далеко не каждая семья так бережно хранит память о своих национальных корнях, одновременно вписавшись в реалии российской жизни.