К экскурсии «Морское кладбище Владивостока»

 

Поэт Арсений Несмелов в 1920 г. писал о Морском кладбище: «Рядом с моим домиком, еще выше в гору, находилось кладбище, и на нем, в двух лачугах ютились сестры женского монастыря. При монастыре жил батюшка, восьмидесятилетний слепой священник, все еще отправлявший требы. Я любил слушать, как он служит на могилах».

 

 

Кладбище на Улиссе

 

Подует ветер из проклятых нор

Пустынной вулканической Камчатки,

Натянет он туман на зубья гор,

Как замшевые серые перчатки.

 

Сирена зарыдает на мысу,

Взывая к пароходов каравану.

На кладбище, затерянном в лесу,

Невмоготу покойникам… Восстанут.

 

Монахиня увидит: поднялись

Могучие защитники «Варяга»,

Завихрились, туманом завились

И носятся белесою ватагой.

 

И прочитает «Да воскреснет Бог»,

И вновь туман плывет текучей глиной,

Он на кресте пошевелит венок,

Где выцветает имя – Флорентина.

 

Встает бледна, светла и холодна,

В светящемся невестином наряде…

Двенадцать лет она уже одна,

Двенадцать лет под мрамором, в ограде.

 

О, если б оторваться от креста,

Лететь, лететь, как листья те летели,

Стремительным кружением листа,

В уют жилья, в тепло большой постели!

 

 

И розоветь, как пар в лучах зари,

И оживать, и наливаться телом,

Но дальние заныли звонари,

За сопками в тумане мутно-белом.

 

И прячется в истлевшие гроба

Летучая свистящая ватага…

Трубит в трубу, тайфун его труба

Огромный боцман у креста «Варяга».

 

Бухта Улисс, 1923 года

 

 

Действительно, за 12 лет до написания стихотворения, в 1911 г. на кладбище появилось захоронение. С часовенкой из гранита и мрамора.

 

В. Гришечкин в своей книге «Морское кладбище: прошлое и настоящее» отметил: часовенку поставил один генерал как памятник над могилой «безгранично любимой дочери невесты в 1911 г.». Печальная судьба девушки волновала горожан, скоро к часовенке стали приходить помолиться молодые женщины. Внутри: мозаичная икона, и лампадка перед ней.

 

В том же 1911 году 17 декабря состоялось перезахоронение останков моряков крейсера «Варяг». Ухаживали за могилами монахини Владивостокской Одигитрие Смоленской иноческой женской общины.